Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горняго, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге; когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе (Колос. 3, 1–4).
Из множества изречений св. Апостола Павла, в коих он призывает христиан к доброй жизни, дабы быть причастниками вечной жизни во Христе Иисусе, мы останавливаемся на первых четырех стихах 3 главы послания его к Колоссянам: в них содержится не простое только учение о том, что для получения вечного блаженства, вечной жизни с Господом, нужна добрая жизнь с исполнением всех заповедей Божиих, но здесь св. Апостол кратко, но глубоко и полно указывает целый путь духовно-нравственного усовершенствования человека до возможно полного уподобления Сыну Божию и непременного, следовательно, участия в вечной славе нашего Господа.
Это послание св. Апостол пишет недавним язычникам, знавшим опытно все нечистоты языческой жизни, когда они были безбожниками в мире (Ефес. 2, 12). Вас, — пишет Колоссянам св. Апостол, — которые были мертвы во грехах, Бог оживил вместе со Христом, простив все грехи (2, 13). И теперь этим бывшим безбожникам, опытно изведавшим, какое благо быть со Христом, Апостол говорит: «Если вы воскресли со Христом, то ищите горняго..., о горнем помышляйте, а не о земном». И, конечно, обратившиеся ко Христу язычники принимали эти слова Апостола как небесный зов, напоминавший им, в какую бездну греха и нечистот могут они низринуться, если, по возрождении, по воскресении со Христом, они опять начнут искать земного, а не горнего, забудут Христа, седящего одесную Бога, и обратятся к такой жизни, которую недавно проводили.
Но эти слова Апостола не менее вразумительны и для всех христиан, во младенчестве крещеных. По вере Церкви, из купели крещения выходит новый человек, безгрешный, как Ангел Божий, и Церковь радостно поет с пророком Давидом: «Блажен, кому отпущены беззакония и чьи грехи покрыты» (Пс. 31, 1). Только мы не можем так ощутительно чувствовать неизреченное благо, которое дается нам чрез крещение, как это чувствовали возрожденные язычники, оставившие свою языческую нечистоту и облекшиеся во Христа. Слово Апостола, как имеющее вселенское церковное значение, обязывает каждого христианина «горнее» мудрствовать, а не земное, мудрствовать о Христе, седящем одесную Бога. «Вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога седя». — «О, куда возвел Апостол ум наш, — восклицает св. Иоанн Златоуст, поясняя эти апостольские слова. — Какою великою мыслию он исполнил их. Не удовольствовался тем, что сказал: «вышних», ни словами — «идеже есть Христос»; но прибавив — «одесную Бога седя», дал понять, что оттуда не должно смотреть на земное» [1].
Таким образом, первые два стиха взятого речения заключают в себе прямую заповедь св. Апостола о том, что все крестившиеся во имя Господа, умершие через крещение и через крещение же воскресшие во Христе и со Христом, должны всецело устремлять мысли свои к горнему: к Господу, сидящему одесную Бога, и туда должны быть направлены все помышления христианина. «О горнем помышляйте, а не о земном».
Третий стих взятого нами речения содержит в себе мысль, по глубине необычайную: «Ибо вы умерли, — говорит Апостол, — и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге». Но Христос, совершивши наше спасение, вознесся на небо; для живущих на земле Он невидим. Но тот, кто истинно умер в купели крещения, тот и живет такою жизнию, которая отражает все учение Христово: такой христианин весь живет по образу Христа и, отдаваясь Христу всем своим существом, покорно переносит все, что Господь посылает ему; стремясь к единению с Господом, такой христианин радостно и скорби переносит. Христос на земле не является, значит, надо продолжать подвиги и верить в славное воскресение с Ним, как и пишет св. Апостол: «Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем. Если терпим, то с Ним и царствовать будем» (2 Тим. 2, 11–12). Он не помнит того, что сделал, он только видит, чего не сделал, подражая Апостолу, вещающему: «Я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания во Христе Иисусе» (Филипп. 3, 13–14). Так идя за Христом, христианин и сам не знает, как он велик в своих подвигах: «жизнь его сокрыта со Христом в Боге». Преподобный Антоний Великий, в ответ на то, зачем светлость жизни во Христе Иисусе покрывается внешними скорбями, ответил: затем, чтобы ты не засмотрелся на эту светлость и не сгубил себя, засмотришься, возмечтаешь о себе, возгордишься и благодать Божию отгонишь от себя. Эта мысль преподобного есть живое пояснение того, как Апостол Павел трижды Господа молил, чтобы Он удалил от него «пакостника плоти» (т. е. великие внешние скорби), а Господь ему сказал: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12, 7–9). Так добрый христианин, переживая в следовании за Христом всякую скорбь благодатно пребывает в единении со Христом и радуется этому, как и Апостол говорит: «Я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12, 9).
Четвертый стих взятого речения находится в непосредственной связи с третьим: словами этого стиха св. Апостол хочет возбудить в христианском подвижнике светлую надежду на славное воскресение и вечную славу со Христом. «Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе». Христос вознесшись на небо, уже на земле не является; но Он обещал опять придти. И когда Он — жизнь наша — явится, тогда и все подвижники, верные Его Евангелию, явятся не в этом уничиженном, бесславном, скорбном теле, но в теле нетленном, славном, радостном; со Христом они будут во славе; Христос говорит: «Тогда праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их» (Мф. 13, 43). То, что в жизни земной было сокрыто и от людей и от самого подвижника, в жизни небесной будет открыто дли всего мира. Св. Иоанн Златоуст, поясняя в своих беседах совместно 3 и 4 стихи данного речения, говорит так: «Жизнь настоящая — не ваша, — ваша жизнь иная некая. Апостол спешит перенести их (Колоссян) от земли, старается показать, что они находятся на небе, что они уже умерли, давая из того и другого понять, что не должно искать здешнего (земного). Если вы на небе, то не должны искать земного. Не является Христос, значит — еще жизнь ваша не наступила, — она в Боге, на небе. Итак, что же? Когда мы будем жить? Когда явится Христос — ваша жизнь, тогда ищите и славы, и жизни, и радости... Тогда и вы с Ним явитесь. Стало быть, ныне не являетесь. Смотри, как Он перенес их в самое небо... Итак, если мы явимся тогда, то не будем скорбеть, если теперь не наслаждаемся славою... Итак, оскорбляют ли нас, другое ли что терпим, не будем скорбеть, так как настоящая жизнь — не наша жизнь. Мы — странники и пришельцы. Умрете бо, говорит» [2] .
Чтобы окончить толкование этих стихов, приведем такие слова Феофана-Затворника: «Господь Спаситель смерть разрушил и жизнь в Себе воссиял нетленную не для Себя, а для нас... И мы действительно делаемся причастниками сего чрез таинственно благодатный, но живый союз с Господом, которым и в нас полагается прочное основание к разрушению смерти и воссиянию нетления. Но ныне сие действуется сокровенно, въявь же придет в конце веков... Как сокрытая прежде благодать домостроительства нашего спасения истинно и действенно явлена в Господе Спасителе, так и сокрытая ныне в нас чрез общение со Спасителем сила разрушения смерти и воссияния жизни, несомненно, проявится в свое время Св. Златоуст говорит: «В теле Христовом то и другое (жизнь и нетление) уже было (и есть), а в нашем еще будет. Это — предмет нашей надежды» [3].
Значит, в словах 1–4 стихов послания к Колоссянам воистину содержится глубочайшая мысль о том, что добрая жизнь, т. е. смерть для всего земного, является не только непременною обязанностью христианина, как в крещении умершего для греха, но, в силу той же благодати крещения, является источником вечной жизни, вечного прославления с Господом, воскресшим из мертвых и приготовившим для верных Своих рабов славу по всеобщем воскресении, как и молился наш Спаситель в Своей первосвященнической молитве: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира» (Иоан. 17, 24)
Но христианин-подвижник не для себя живет: совершая добрый. путь ко спасению, будучи мертвым для всех мирских соблазнов, он этой жизнью и других влечет к подражанию: «без слова» пленяются доброю жизнию все видящие «чистое, богобоязненное житие» (1 Петр. 3, 1–2). «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего» Небесного» (Мф. 5, 16). Эти слова Господом сказаны для всех христиан. И, конечно, взятые нами для размышлений слова св. Апостола Павла о том, что жизнь наша «сокрыта со Христом в Боге», прямо говорят, что христианин-подвижник, живя со Христом, силою того же Христа и привлекает других к подражанию и прославлению имени Божия; как Христос Своим примером всех влечет к Себе (Иоанн. 12, 32), так, в той или иной мере, и он.
Но кто на земле, по своему званию, более обязан привлекать людей ко Христу, как не пастырь Христовой Церкви? Он должен быть подвижником не для того, чтобы только о своем спасении заботиться, но на его прямой обязанности лежит попечение о спасении тех, которые Богом вверены ему. Св. Апостол Павел, говоря об Апостолах в их великом служении, выражается так: «Всегда носим в теле мертвость Господа. Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем» (2 Кор. 4, 10), т. е. Христов благовестник должен быть мертвым для греха, чтобы сокровенная жизнь его со Христом в Боге были источником жизни не для него одного, но, главным образом, для его пасомых, — почему Апостол и говорит далее: «Смерть действует в нас, а жизнь в вас» (2 Кор. 4, 12). Поэтому и мы говорим определенно, что первые стихи 3 главы послания к Колоссянам, имея отношение ко всякому христианину, ищущему спасения, преимущественно относятся к пастырскому званию, показывая, что жизнь пастыря Церкви должна быть жизнию, полной аскетических подвигов, дабы своим примером и благодатною настроенностью пастырь влек ко Христу своих духовных овец.
Всякий священник должен мнить себя мертвым для греха и проводить жизнь, сокровенную со Христом в Боге. К чистой, святой жизни зовут нас, пастырей Церкви, эти слова Апостола; возлагают на нас такие тяготы, которые можно перенести только при помощи Божией, но переносить которые мы обязаны непременно, если хотим быть пастырями не по званию только, но на самом деле. И потому-то все Божий заповеди должны в нашем лице иметь первых исполнителей. Ибо как мы можем быть добрыми учителями и проповедниками Христова учения, если сами не будем соблюдать Христовых заповедей (Мф. 5, 19). Должны мы быть действительно мертвыми для всякого греха, и жизнь наша должна быть сокрыта со Христом в Боге, т. е. Христу мы должны следовать, подражать Ему, учение проповедывать.
«Христос, — говорит св. Василий Великий, — есть истинная жизнь, и наша истинная, жизнь есть пребывание во Христе» [4] . Или, как тот же Отец пишет: «Ни глаз да не подвижится без Бога, ни рука да не движится без Бога, ни сердце да не помышляет как-либо не благоугодно Богу» [5]. Столь ответственно и трудно пастырское служение, что св. Иоанн Златоуст в беседах на книгу Деяний Апостольских прямо выражается так: «Не думаю, чтобы в среде священников было много спасающихся: напротив — гораздо более погибающих и именно потому, что это дело требует великой души» [6].
Эти свои мысли об изречении св. Апостола Павла мы излагаем не для того, чтобы говорить подробно о тех подвигах, которые требуются от пастырей этим изречением. Нам только хочется указать здесь на то, что Отцы и учители Церкви в вопросах, относящихся к пастырскому служению преимущественно, говорят только о чрезвычайной высоте пастырского звания, — чтобы всякий читающий их сам уже делал выводы, как должен жить пастырь, дабы исполнять свой долг перед Богом и людьми. Уже одно то, что такие светила Вселенской Церкви, как Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, бежали от этого звания и только из-за покорности Богу принимали его, ясно свидетельствует, с каким благоговением эти вселенские учители принимали пастырское звание. Здесь мы и будем приводить некоторые изречения Отцов и учителей Церкви, чтобы указать, каких они пастырей хотели видеть, какие особые требования к жизни пастыря и к пастырскому настроению они предъявляли в своих творениях.
В своем знаменитом слове «О бегстве» св. Григорий Богослов говорит так: «Если бы кто из нас сохранил себя только можно более чистым от всякого греха, то не знаю еще, достаточно ли и сего готовящемуся учить других добродетели. Кому вверено сие (пастырство), то обязан не только изглаживать в душе своей худые образы, но и напечатлевать лучшие, чтобы превосходить других добродетелию больше, нежели сколько он выше их достоинством. Он должен даже познать меры в добре и в восхождении к совершенству; почитать не столько прибылью то, что приобретено, сколько потерею то, что не достигнуто; пройденное же все обращать всегда в ступень к высшему и не высоко думать о себе, если и многих превосходит, но признавать уроном, если не соответствует в чем сану... Ему надобно превосходством своей добродетели привлекать народ к порядку и не силою обуздывать, но доводить до порядка убеждением» [7].
Св. Иоанн Златоуст в своих словах «О священстве» точно так же говорит о высоте пастырского служения. Эти «Слова» в той или иной степени должны быть известны каждому пастырю Церкви, поэтому мы здесь будем приводить из них лишь некоторые мысли, по нашему мнению, наиболее убедительные. «Люди, — пишет он, — живущие на земле и еще обращающиеся на ней, поставлены распоряжаться небесным и получили. власть, которой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам, ибо не им сказано: «елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси» (Мф. 18, 18). Они возведены на такую степень власти, как бы уже переселились на небеса, превзошли человеческую природу и освободились от наших страстей... Пастырь должен быть бодрствующим и осмотрительным и иметь множество глаз со всех сторон, как живущий не для себя, а для множества людей... Душа священника должна блистать со всех сторон красотою, дабы она могла радовать и просвещать души взирающих на него» [8] . В других своих творениях св. Иоанн Златоуст также часто касается высоты пастырского звания: «О, какая требуется от пастыря высота жизни! — восклицает он. — Как она одна сильна для того, чтобы вести нас в Царствие Небесное! Как без нее пастырь погибает, хотя бы он мог проявлять бесчисленные знамения и чудеса» [9]. «Жизнию, — говорит св. Отец, — я называю не то, когда ты постишься, подстилаешь вретище и пепел, но то, когда ты пренебрегаешь богатством..., даешь хлеб свой алчущему, сдерживаешь гнев, отвергаешь тщеславие, истребляешь в себе зависть» [10].
Говоря о высоте пастырского служения, св. Отцы указывают на великую ответственность священника, небрегущего о своем звании. (Принадлежащий к священной степени), — говорит св. Василий Великий, — «обязан служить для других как бы правилом и образцом, и если пренебрег малым чем из написанного или сделал что запрещенное, или не выполнил предписанного, или вообще умолчал о чем подобном, то сие одно подлежит такому суду, что, как оказано, кровь согрешающего от руки его взыщется» (Иезек. 3, 18) [11]. «Иерей, впадающий в одинаковые грехи с подчиненными себе, не одинаковому с ними подвергнется наказанию, но гораздо тягчайшему» [12], — говорит Иоанн Златоуст.
Следовательно, по мысли св. Отцов, если пастыри не таковы, то они — «слепые вожди слепых», и, по слову Господа, упадут в яму и сами и те, которых они ведут (Мф. 15, 14).
Много рассеяно мыслей о высоте и ответственности пастырского служения у преподобного Симеона Нового Богослова в его «Словах», но из всех его рассуждений о пастырстве, мы приведем только одно: «Иерей должен быть чист не только телом, но и душою и при этом не причастен ни к какому греху. Он должен быть смирен не по внешнему только держанию себя и обычаю действовать, но и по внутреннему своему настроению. Потом, когда предстоит священной и святой Трапезе, должен всеконечно, видя чувственно Святые Дары, мысленно созерцать Божество..., чтобы таким образом мог он. возносить с дерзновением моления к Богу и, как друг с другом беседуя, говорить: Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое; потому что молитва сия показывает, что произносящий ее имеет живущим в себе Сущего по естеству Сыном Божиим с Отцем и Святым Духом» [13]. У одного из учителей аскетизма (преп. Феогноста) мы читаем такие трогательные слова: «Дерзновенно подшедши под иго священства, право твори пути свои и право правь слово истины, со страхом и трепетом соделовая свое спасение. Спеши умыться в слезах покаяния, если заметишь, что земная мудрствуешь. Только омывшись водою слезною, ты станешь неодолим и неуязвим, как некогда слабое растение купины» [14].
Приведем несколько мыслей и наших отечественных учителей Церкви о высоте пастырского служения.
«Если ты служитель Божий, если ты пастырь словесных овец, если ты учитель, — пишет святитель Димитрий Ростовский в «Слове о пастырстве», — то будь по жизни своей непорочен, как Ангел Божий. Возвещая слово Божие, не делай дел демонских. Служа в храме Божием вместе с Ангелами, не ходи вне храма с бесами на прогневание Бога: пользуя словами, не соблазняй делами. Тысячи неизреченных слов могут не принести никакой пользы, а единое злое дело, содеянное явно, соблазнит тысячи людей....Будь Ангелом по жизни, и все будут с удовольствием сладостно слушать слова твои и творить то, что ты повелеваешь, имея пред собою образ твоей жизни, я ты не можешь упасти вверенное тебе стадо и наставить его на путь спасения, если сам первый не будешь идти по пути спасения» [15].
В «Сокровище духовном» Святитель Тихон Задонский пишет: «Пастырям сказано: вы есте свет мира. Когда свет потемнеет, чим уже людем просветиться? Пастырям сказано: вы есте соль земли. Когда же соль обуяет, чим уже людем себя растворить? О возлюбленный пастырь! Свет еси миру, свети убо не только словом, но житием твоим. Соль еси земли, берегись обуять, да не и прочий, смотря на тебя, обуяют. Вступил ты, возлюбленный, в звание и должность апостольскую: подражай убо житием и учением Апостолам, да и с ними участие на вечери оной будешь иметь и многих за собою поведешь» [16].
А почти наш современник о. Иоанн Кронштадтский в своем «Дневнике» написал: «Священник, как Ангел Господа Вседержителя, должен быть выше всех страстей и возмущений духа, всех пристрастий мирских или суетных страхов, наводимых от бесов; он должен быть весь в Боге, Его одного любить и бояться. Боязнь человеческая означает, что он не прилепился к Богу всецело» [17].
Много можно найти у учителей Церкви и других подобных мыслей, и все они имеют один общий смысл, а именно: высота пастырского звания обязывает носителей благодати священства быть по жизни своей подражателями жизни св. Апостолов и Самого Господа Иисуса Христа. «Молю вас, — пишет св. Апостол Павел, — подобии мне бывайте, якоже аз Христу» (1 Кор. 4, 16). «Будите, якоже аз» (Гал. 4, 12). «Научитеся от Мене» (Мф. 11, 29), — вещает Сам Господь. И поскольку, следовательно, мы приносим. себя и всю жизнь нашу в жертву Господу и в заботы о вечном спасении наших духовных детей, постольку мы и проводим жизнь нашу сокровенно со Христом.
Но св. Отцы, говоря о высоте и ответственности пастырского служения, вместе с тем указывают, что чем выше жизнь пастыря, тем больший он получает от Бога дар разумения высоких истин христианства и тем глубже влияние его на духовную паству. «Жизнь внимательная, — пишет блаженный Исихий, — пресвитер Иерусалимский, — во Христе Иисусе совершаемая, бывает отцем созерцания и ведения и родителем божественных восхождений и мудрейших помышлений, сочетавшись супругою — смирением» [18].
«Кто возделывает себя (доброю жизнию, подвигами), — говорит преподобный Антоний Великий, — тому дастся (огненный) Дух навсегда и навеки. Пребудьте в молитве с приболезненным исканием от всех сердец ваших — и дастся вам. Ибо Дух обитает в правых сердцах. И Он, когда принят будет, откроет вам высшие тайны, — и будет у вас радость день и ночь: и будете в этом теле, как те, кои находятся в Царствии Небесном» [19]. А преподобный Макарий так изображает отрадное состояние-подвижника, живущего всецело во Христе: (Душа истинно боголюбивая и христолюбивая), — пишет он, — «уязвлена любовию небесного Духа, при помощи и благодати непрестанно возбуждает в себе пламенное стремление к небесному Жениху, вожделевает совершенно сподобиться таинственного и неизреченного общения с Ним во святыне Духа..., со всею несомненностью верует, что, очистившись Духом, освятившись душевно и телесно, сподобится стать чистым сосудом для принятия в себя небесного мира и обителию Небесного и истинного Царя Христа» [20].
В приложении к нашему пастырскому служению мысль этих святых подвижников очень ясна. Только тогда мы и можем быть истинными носителями высокого служения, когда всецело отдаемся Христу не только до своих поступках, но и в душевных настроениях, вручая себя и всю жизнь свою Господу и за все, что ни случается с нами, принося благодарение Господу. Как в жизни и трудах Апостолов, вместе с их болезнями и трудами зарождалась новая благодатная жизнь в той среде, где они жили и благовествовали, так это должно быть и в нашей жизни. Поскольку мы во Христе и со Христом живем, постольку и наша паства идет ко Христу. Если хотим и молимся о даровании нам блаженного во Христе воскресения, то должны и Крестом Господа нашего Иисуса Христа хвалиться, и язвы Господа носить, — и тогда и своею жизнию и своим вдохновенным благовествованием будем путеводителями для своих духовных детей к небесному Царствию и будем подражателями св. Апостолов. Вся жизнь первых христиан, когда «у множества уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян. 4, 32), была такою именно потому, что она имела несомненное благодатное воздействие и отображение жизни св. Апостолов, носящих в себе образ Христа Спасителя, Его язвы, Его любовь, Его непощадение Своей жизни во спасение всего мира. Вечна истина, что добрая жизнь пастыря находит подражание среди его пасомых, а худая жизнь непременно действует развращающим образом на тех, которые видят эту жизнь, эти соблазны. О. Иоанн Кронштадтский своим благодатным восторженным настроением увлекал тысячи молящихся, собиравшихся к нему в Андреевский собор со всех концов России.
Мысли, высказанные свв. Отцами в объяснение первых четырех стихов 3-й главы послания к Колоссянам, дают нам право сказать, что эти слова св. Апостола Павла имеют непосредственное и преимущественное отношение к пастырям Церкви, побуждая нас постоянно помнить о высоте звания, возложенного на нас Господом, об ответственности нашей пред Господом и людьми, о непременной нашей заботливости, чтобы наша жизнь была посильным отображением жизни Апостолов и самого Господа Иисуса Христа. «Не неради о своем даровании, живущем в тебе, — пишет Тимофею Апостол Павел... — Внимай себе и учению и прерывай в них: сия бо творя, и сам спасешися и послушающии тебе» (1 Тим. 4, 14, 16). Спасая себя доброю, угодною Богу, жизнию (сокровенно со Христом в Боге), пастырь ведет ко спасению и тех, кто видит «его жизнь и слушает его назидания.
Варфоломей, Митрополит Новосибирский и Барнаульский
[1] Иоанн Златоуст, Творения, т. XI, СПБ. 1905 г., стр. 412.
[2] Иоанн Златоуст, Творения, т. XI, СПБ. 1905 г., стр. 412–413.
[3] Епископ Феофан, Толкование пастырских посланий Св. Ап. Павла, М., 1894 г., стр. 500.
[4] Василий Великий, Творения, т. I, СПБ, 1911 г., стр. 162.
[5] Василий Великий, Творения, т I. СПБ. 1911 г., стр. 147.
[6] Иоанн Златоуст, Творения, т. IX, СПБ. 1903 г., стр. 38.
[7] Григорий Богослов, Творения, т. V. М. 1889 г., стр. 19–20.
[8] Иоанн Златоуст, Творения, т. I, СПБ. 1898 г., стр. 426, 432.
[9] Иоанн Златоуст, Творения, т. XII, СПБ. стр. 201.
[10] Иоанн Златоуст, Творения, т. VII, СПБ. 1901 г., стр. 487.
[11] Василий Великий, Творения, т. V, М. 1858 г.. стр. 244–247.
[12] Иоанн Златоуст, Творения, т. VII, СПБ. 1901 г., стр. 301.
[13] Симеон Новый Богослов. Слава, вып. II, М. 1890 г., стр. 569.
[14] Преп. Феогност, Добротолюбие, т. III, М. 1900 г., стр. 321.
[15] Димитрий Ростовский, Творения, изд. Сойкина, 1910 г., т. I, стр. 930
[16] Св. Тихон 3адонский, Творения, т. IV, М. 1889 г.
[17] Иоанн Кронштадтский, Полн. кобр. соч.. т. V, СПБ. 1899 г., стр. 175.
[18] Исихий, пресвитер Иерусалимский, Добротолюбие, II, М. 1913 г., стр. 189.
[19] Духовные беседы Св.-Троицкой Лавры, 1904 г., стр. 81.
[20] Духовные беседы Св.-Троицкой Лавры, 1904 г., стр. 78.